На пути к независимости (страница 1)

В 1136 году произошло событие, положившее конец существованию единого Древнерусского государства. Родовой домен киевских Рюриковичей — северные земли Руси - изгнал своего князя, наместника Великого князя Киевского.

Уже с конца XI века Новгород - административный центр северных земель - становился всё своевольнее. Дед и отец изгнанного князя - Владимир Мономах и Мстислав Великий - вынуждены были то кнутом, то пряником смирять северную знать, богатевшую на торговле и дани с окружающих племён. На протяжении трёх десятилетий центральная власть удерживала позиции, пользуясь противоречиями в среде местных олигархов, но в 1136 году недовольство киевским представителем достигло кульминации.

Представители трёх наиболее значимых городов Северной Руси - Ладоги, Новгорода и Пскова - низвели Всеволода Мстиславича с «отнего» стола и объявили князем его сына Владимира. Немного позднее на новгородский стол был зван Святослав Ольгович, представитель черниговской ветви Рюриковичей. Можно было ожидать, что на севере возникнет ещё одно княжество во главе с местной династией - как это случилось в Полоцке, Чернигове и Смоленске.

События на севере развивались иначе. Спокойствию Новгорода не угрожала внешняя опасность. От набиравших силу литовцев его прикрывала расколовшаяся на уделы, но ещё грозная Полоцкая земля. Восточные соседи - суздальцы - острие своей политики направляли на юг, где шла беспрерывная война между кланами Ольговичей и Мономашичей. Обе эти стороны готовы были с благодарностью принимать не только помощь, но хотя бы нейтралитет Великого Новгорода. Половцы - бич Южной Руси - отделялись от Новгорода огромными расстояниями и появлялись здесь только в качестве наёмных войск. Шведское и Норвежское королевства были слабы, датчане заняты внутренними проблемами в Северной Германии. Редкие набеги финских племён задевали лишь окраины новгородского государства - единственный путь к столице края надёжно запирала Ладога.

Прикрытый от нападений лесами и озёрами, имеющий безопасный выход к Балтийскому морю, безмерно богатеющий Новгород не нуждался в князьях-защитниках. Однако полный отказ от княжеского присутствия был бы невозможен. Вряд ли бы князья остальных русских земель согласились на равных беседовать с боярами - своими «служебниками», вряд ли слово новгородских нобилей имело бы в те годы вес в западных землях.

Решение об изгнании Всеволода принимал не один Новгород: «новго-родьци призваша пльсковиче и ладожаны и сдумаша...».

Ладога - первый город, в котором укрепился Рюрик со своим родом; город, выделенный во владение шведской королевне Ингигерд, жене Ярослава Мудрого, вошедший после её смерти в неделимую часть владений семьи Рюриковичей, но сохранявший административную обособленность по крайней мере до начала XII века.

Новгород - именно из него на завоевание Киева трижды отправлялись русские князья, и трижды одерживали победы. И Олег, и Владимир, и Ярослав знали, чьей поддержке обязаны великокняжеской властью - поэтому в Новгороде чаще всего правил наследник киевского престола. Здесь располагалась администрация северных земель, и большинство княжеских «чиновников» наверняка были новгородцами.

Псков - город общей прабабки всех Рюриковичей, единственной женщины-правительницы в Киевской Руси, первой высокорожденной христианки русских земель, святой княгини Ольги-Елены.

Все три города со своими землями вошли в состав Русского государства и по обычаю являлись совместным владением всех потомков Владимира. Знаменитый пассаж Любечского договора «каждому владеть своей волостью, а в чужую не вступать» не касался этих территорий. Ими управлял наместник и наследник великого князя Киевского - князь Новгородский, ему и повиновались северные земли.

Теперь же новгородцы присвоили себе княжеские функции и стали назначать своих посадников в города Северной Руси.

Ладога, тесно связанная с Новгородом с самого начала его существования, легко достижимая для новгородских войск, остававшаяся славянским форпостом в окружении финских племён, но утратившая и хозяйственную, и политическую самостоятельность, превратилась в новгородский пригород. Она практически не располагала собственными ресурсами и во многом зависела от новгородского Поволховья.